Юрий Гагарин. Он долго сидел рядом с женой в больнице. Все тянул и тянул время, а жить осталось один день

Юрий Гагарин. Он долго сидел рядом с женой в больнице. Все тянул и тянул время, а жить осталось один день

28 марта 1968 года 10 часов утра.

По радио звучит правительственное сообщение: "27 марта при выполнении тренировочного полета трагически погиб первый в мире покоритель космоса Юрий Алексеевич Гагарин".

Известие повергло страну в шок и породило много вопросов. Ведь с момента крушения прошли сутки, почему не сообщили сразу? Почему останки кремировали с такой поспешностью? Прямо в день обнаружения.

Ответов на эти вопросы не будет даже спустя десятилетия.

В 27 лет Юрий Гагарин стал самой узнаваемой знаменитостью на планете. Практически не человеком, а символом. Всему миру известна гагаринская улыбка и восклицание: “Поехали!”

Едва приземлившись на колхозное поле под Саратовом, Гагарин перестал принадлежать самому себе. Его жизнь превратилась в череду торжеств и встреч с самыми влиятельными людьми.

Слава, которая обрушилась на космонавта, могла раздавить любого, но не Гагарина. Он остался самим собой. Искренним, чуждым любого пафоса, своим парнем. А потому особенно дорогим.

Сегодня уже известно, что первый полет в космос человека мог закончиться трагически.

Корабль поднялся на орбиту на сто километров выше расчетной; при снижении кувыркался со скоростью 1 оборот в секунду; при входе в атмосферу загорелась обшивка и струйки расплавленного металла потекли по иллюминаторам; напоследок Гагарин чуть не задохнулся в скафандре.

И все же ему повезло. Он остался жив. Но всего через семь лет другой полет, даже не космический, а обычный, тренировочный закончился гибелью космонавта. Так случилось, что и результаты расследования этой катастрофы засекречены.

Чтобы хоть как-то прояснить некоторые моменты, можно “прожить последний день Юрия Гагарина”.

26 марта 1968 года 7 часов 30 минут утра. Как всегда, Гагарин проснулся без будильника.

Это было не совсем обычное утро. Жена Валентина была в больнице. А потому присматривать за дочками и хлопотать по хозяйству приехала родная сестра Валентины Мария. Юрий Алексеевич быстро собрался, пожелал дочкам и свояченице хорошего дня и отправился в столовую рядом с домом.

В рабочие дни космонавтам полагалось питаться в столовой, где врачи-диетологи составляли им специальный рацион. Впоследствии многие пытались выяснить, что ел, а главное пил герой космоса накануне рокового полета. И не совершал ли отступлений от режима.

9 февраля 1968 года. Через полтора месяца, 27 марта, Гагарин погибнет в авиакатастрофе

Не накануне, а за два дня до того вылета Юрий Гагарин действительно был на банкете по случаю юбилея замполита Центра подготовки космонавтов. Да еще и тамадой. Однако сам ограничился только бокалом сухого вина. Свидетелей тому человек семьдесят.

За семь лет после своего полета в космос Гагарин был вынужден принимать участие в тысячах застолий. Он поправился почти на 9 килограммов. Но ценой невероятных усилий восстановил форму. Он рвался летать.

В 1968 году советская космонавтика переживала тяжелые времена. Два года, как не стало легендарного конструктора Сергея Королева и два годе не было ни одного удачного запуска. В единственном стартовавшем корабле в апреле 1967 года во время спуска на землю погиб Герой Советского Союза космонавт Владимир Комаров, близкий друг Юрия Гагарина.

Гагарин провожал своего друга Комарова не просто до старта, а до закрытия люка, как положено дублеру, в скафандре. Он был последним, кто видел Комарова живым и сказал ему: “До скорой встречи”.

Тогда Гагарин не подозревал, что эта встреча будет действительно скорой, хотя и не на этом свете.

Самолет Гагарина разобьется год спустя под Киржачом, в тех местах, где они с Комаровым готовились к предстоящему полету.

Лучшие друзья Владимир Комаров и Юрий Гагарин на охоте, 1960-е

26 марта 1968 года 10 часов утра. Гагарин приехал в Москву в Главный штаб ВВС. Ему предстоит серьезный разговор с начальством.

-После гибели Комарова сказали, что больше в космос Юрий не полетит и его вывели из группы. Юра надеялся, что это отменят.

Виктор Горбатко. Летчик-космонавт.

Советское и космическое руководство не хотело рисковать Гагариным. Его собственное мнение и стремление вернуться к полетам в расчет не принимались. У самого знаменитого человека на планете почти не было личной свободы. Его попытки строить жизнь по собственному усмотрению неизменно терпели фиаско.

Однажды Юрий решил съездить к брату в Рязань впервые на автомобиле. И заблудился.

-Он подошел к милиционеру, а ехал он инкогнито, не хотел, чтобы кто-то знал. Вот он подошел и спросил, как проехать на такую-то улицу. И все.

 Не успел он к нам доехать, уже и обком, и горком и милиция все знали. Так, как он хотел спокойно приехать, не получилось.

Валентина Вишневская. Племянница Гагарина.

26 марта 1968 года 11 часов. Гагарин уже собирался уезжать из штаба ВВС, когда его вызвали к первому заместителю главнокомандующего. Тот был обеспокоен психологическим состоянием космонавта после гибели Комарова. Юрий догадывался, что в первую очередь начальство интересует, что испытывает сам Гагарин. И он убежденно сказал: “Боль утраты не может повлиять на выполнение профессиональных обязанностей”.

Но так ли это было на самом деле?

Гагарина ждали в Звездном городке, но выйдя из штаба ВВС Юрий неожиданно направился в больницу, к жене. Валентина была удивлена, она ждала мужа только завтра. Ее только что привезли из операционной.

Дала о себе дать язва, нажитая во время жизни в гарнизоне в Заполярье. Гагарин был встревожен, не нашли ли врачи чего-нибудь более серьезного.

Но поговорив с хирургом, вернулся в палату успокоенный. Все страхи позади.

Уже после авиакатастрофы Валентина будет вспоминать, как долго Юра сидел около нее в больнице, как тянул время. Не уходил.

С будущей женой Гагарин познакомился во время учебы в летном училище в Оренбурге. Тогда город назывался Чкалов. Наголо бритых курсантов-первогодков только что выпустили из карантина. А тут танцевальный вечер в училище.

Юра был сражен взглядом сияющих карих глаз и длинными косами Валентины. По сердцу ему пришлись и простенькое голубое платье, и застенчивость девушки. А вот она некоторое время сомневалась, стоит ли принимать ухаживания молодого человека. И все же через два года они поженились.

Молодой муж сразу же уехал служить в Заполярье. Получив диплом фельдшера отважная Валя приехала следом. Там, в маленьком поселке Луостари Мурманской области, пока Юра набирался летного опыта в заполярном небе, Валя устраивала совместный быт, ходила в положении через сугробы в пургу и родила их первую дочь Лену.

Задолго до полета в космос Юра стал смыслом жизни для своей Валентины. Она знала его, как никто другой.

Юрий Гагарин с женой Валентиной и дочерью Галочкой на прогулке

-Особенно запомнился один день 1 сентября, когда старшая дочь пошла в школу. В этот день Юра смог освободить себя от работы, чтобы вместе собрать и проводить дочь.

Мы встретились с новыми друзьями и подругами дочери, дождались первого звонка.

Но, к сожалению таких дней и часов, проведенных вместе, было очень мало.

Валентина Гагарина.

Юрий Гагарин с женой ведут дочь в первый класс. 1 сентября 1966 года

26 марта 1968 года 15 часов. Гагарин в учебном классе аэродрома. Получает полетное задание на завтра. Наконец ему разрешили два самостоятельных вылета на истребителе МИГ-17. Как он этого ждал!

За две недели до гибели Гагарин написал: “Нет у меня стремления сильнее, чем летать”.

Его должность: Заместитель начальника Центра подготовки космонавтов по летной работе. Должность летная. Он должен был лично обучать и проверять подчиненных. А у него был восьмилетний перерыв в полетах. Ему надо было срочно восстанавливаться.

В декабре 1967 года почти за 4 месяца до гибели, Гагарин подал рапорт начальнику Центра подготовки космонавтов: “Считаю морально неоправданным находиться на должности заместителя начальника полетно-космической подготовки, не имея возможности летать самому и контролировать летную подготовку подчиненного состава.

Полковник Гагарин”.

Довод был настолько сильным, что никто из высокопоставленных начальников не смог возразить. Сами назначили первого космонавта на такую должность. И с марта 1968 года Гагарин начал летать. Правда, для начала с инструктором. За две недели успел совершить 18 полетов, налетал более семи часов на новом реактивном истребителе.

В полетном задании, которой Гагарин получил накануне гибели перед двумя самостоятельными вылетами стоял еще один: в паре с проверяющим. Последний вылет с инструктором. Гагарин был счастлив. Скоро он снова будет с небом один на один.

Юрий Гагарин с семьёй в Подмосковье

26 марта 1968 года 10 часов вечера. Повозившись в гараже с машиной, Гагарин вернулся домой в хорошем настроении.

Сестра жены Мария вспоминала: -Он обнял и расцеловал девочек. Сказал им, что мама идет на поправку и скоро будет дома. Пораньше лег спать, объяснив, что завтра полет.

У Гагарина было умение засыпать мгновенно и просыпаться ровно тогда, когда нужно. Медики отметили это качество как свидетельство здоровой психики.

27 марта 1968 года 7:40 утра. Гагарину остается жить меньше трех часов. В эти последние мгновения его настроение было приподнятым. Наконец-то он вновь будет летать самостоятельно. Он так торопился вернуться в небо, что забыл об одной мелочи.

Летчики очень суеверны. Они обращают внимание на приметы. Когда Гагарин вышел из дома и направился к столовой, то обнаружил, что должен вернуться домой обратно.

А его товарищи по отряду космонавтов в этот момент во дворе делали зарядку.

Увидев Юрия начали шутить: -Как? Уже слетал?

А когда узнали, что Юрий вернулся за забытым пропуском, стали отговаривать: -Тебя-то и так пропустят. А возвращаться - плохая примета.

Но Гагарин не послушал. Аэродром - режимный объект. И самый знаменитый человек планеты не считал себя вправе нарушать режим.

27 марта 1968 года 8:35 утра. Гагарин прошел медицинский осмотр. Все как обычно. В норме. Через несколько минут еще одна проверка и такой же результат. Все в норме.

27 марта 1968 года 10 утра. Гагарин сидел на переднем сиденье спаренного самолета, так называемой спарки. Время вылетать, но инструктора Серегина еще нет. Для Гагарина этот полет перед самостоятельным был контрольным.

А тем временем полковник Серегин о чем-то очень нервно спорил с начальником Центра подготовки космонавтов генералом Кузнецовым. Серегин опоздал, и вылет состоялся на 27 минут позже планового. Это недопустимая вещь.

10 часов 18 минут. Руководитель полетов дает разрешение на взлет. Спарка мчится по взлетной полосе и через 15 секунд отрывается от земли. В полете Гагарину предстоит выполнить несколько упражнений, на которые отводится 20 минут. Но, очевидно, из-за того, что вылет задержался, экипаж спешит.

Уже через 11 минут Гагарин сообщает: -625-й. Задание в зоне 20 закончил. Прошу разрешения разворот на курс 320.

Курс 320 означает домой. На аэродром. 625-й - позывной Гагарина. Руководитель полетов не против: -625-й. Разрешаю.

Гагарин отвечает как положено: - 625-й понял. Выполняю.

Это его последние слова.

Что же произошло дальше? Есть множество версий, которые обсуждают до сих пор. Член Государственной комиссии, сформированной в 1968 году для расследования катастрофы Арсений Миронов убежден, что всему виной человеческий фактор: и в воздухе, и на земле.

-Опоздание. Вылет в неподходящую погоду. Начало пилотажа уже вверху в облаках, когда-как по заданию: без облаков. Неподготовленность Серегина к таким условиям, в которые они попали. Плохая дисциплина в аэродромной бригаде управления полетов.

Парадокс, но в состав комиссии по расследованию вошли те люди, которые имели шансы понести суровую ответственность, если бы факты, обнаруженные экспертами были обнародованы.

-Так как катастрофа была связана с фамилией мирового значения, все труханули. Было негласное решение затушить расследование, так как она неблагоприятна для большинства расследователей, военных.

А в корне всего лежит понимание, что если в массы донести какой беспорядок творился в ТАКОМ полку, то всех можно пересажать.

Арсений Миронов.

27 марта 1968 года. 10:35 утра. На земле еще никто не подозревает, что произошла катастрофа. Диспетчер по ошибке ведет другой борт, принимая его за самолет Гагарина и Серегина. Лишь спустя несколько минут осознает, что 625-й не выходит на связь.

По тревоге поднимают вертолеты. Через 4 часа одному из них удастся обнаружить следы катастрофы. Начнется правительственное расследование, выводы которого так никого и не удовлетворят. А большая часть результатов засекречена до сих пор.

Это кажется невероятным, но спустя более полувека удалось разыскать свидетеля последних минут жизни Юрия Гагарина. И этот свидетель впервые решился рассказать об этом. Житель Киржача Виктор Понятов помогал отцу чинить антенну на крыше своего дома. Было примерно половина 11-го утра.

-Мы только успели с отцом закрепить две растяжки, вдруг слышим звук самолета. И когда он вынырнул из-за облака, мы увидели, что за этим самолетом тянется парашют. Размер парашюта в три раза больше, чем сам самолет.

И летит перед нами на открытом чистом небе и уходит в сторону Новоселово. И в это время послышался глухой удар. Наутро, услышав сообщение о смерти Гагарина, отец, бывший НКВДшник, сказал: -Запомни. Ты ничего не видел и не слышал.

Виктор Понятов. Свидетель аварии.

Таким образом, тогда, в 1968-м единственными свидетелями катастрофы оказались березы, со срезанными верхушками.

От Гагарина исходила удивительной мощи излучение добра, правды, честности.

И до сих пор при взгляде на портреты Юрия Алексеевича невозможно не ощущать глубокую внутреннюю силу этого хорошего парня.

Гагарин не просто слетал в космос и стал первым.

Он передал миру из космоса свой искренний восторг полетом, красотой нашей планеты, даже не зная, вернется он назад или нет.

По материалам - Билет в СССР

Читать далее

«Ее глаза на звезды не похожи» Шекспир, сонет 130 — гимн земной красоте

«Ее глаза на звезды не похожи» Шекспир, сонет 130 — гимн земной красоте

Ее глаза на звезды не похожи

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

Шекспир.

Перевод С.Маршака

130-й сонет – это обращение Шекспира к своей возлюбленной. В лирике времен поэта образ женщины, возлюбленной был идеализирован. Поэты отождествляли дам с богинями, восторгались их правильными чертами лица, мелодичным голосом, легкой походкой. Общепринятым канонам красоты Шекспир противопоставил рельный женский образ своей возлюбленной. Автор описал ее, подчеркивая, что она живая женщина, а не идеальная красавица и не расписная кукла. Она далека от принятого идеала красоты, но оттого не менее прекрасна.

По материалам - nesnilos.com

Читать далее

Юрий Рост «СВЕТЛЫЙ СЛЕД ГЕРДТА»

Юрий Рост «СВЕТЛЫЙ СЛЕД ГЕРДТА»

Вы посмотрите, какие женщины его окружали. Белла Ахмадулина и Светлана Сорокина – это только те, кто попал в кадр 21 сентября 1996 года.

А какая женщина была с ним от первого счастливого свидания в самолете в шестидесятом году до последнего шага! Она — женщина во все времена, глаз не оторвать, и он небольшой такой, худенький, хромой от войны, но невероятного притяжения и достоинства мужчина.

Ну и конечно!.. Куда же было ей и куда ему — друг от друга. Они оба, как чопорно пишут, были связаны семьями и детьми. Но в своей радостной невероятно верной и доверчивой любви — свободны! .

Татьяна Александровна Правдина (теоретическая наследница, шустовских коньячных заводов) переводчица с арабского (собственно, она летела в Египет помогать театру Образцова), и Зиновий Ефимович Гердт, сын приказчика из провинциального местечка Себеж – два высоких аристократа духа стали счастливыми заложниками своего чувства.

Дома, друзья и посторонние за глаза звали его – Зяма, и в этом не было амикошонства. Гердт, вызывал восхищение своей эрудицией (в особенности поэтической), уважение к его честности в дружеских и рабочих отношениях и восторг от его актерского таланта и его умопомрачительного обаяния…

«А голос!?» — кричат мне из зала, из всех залов – кукольного, театрального, кино…

Ну, конечно! Да, он ушедший добровольцем на фронт в июне 41-го (а как иначе), и охромевший после тяжелейшего ранения долгое время и был только голосом актера за сценой и экраном. Помните конферансье Апломбова из Необыкновенного концерта у Образцова или дикторский текст в фильме Фанфан- Тюльпан. А?! Сколько лет прошло, а могу повторить каждую интонацию: «Женщины были тогда легкомысленны, а мужчины предавались любимому занятию – войне» . Женщины, мы опять о них, они таки просто мечтали ребенка от этого голоса. Я думаю и мужья — не возражали.

А потом явился актер! Не за ширмой и не за экраном. На экране возник и не в эпизоде. Петр Тодоровский, сам фронтовик, пригласил на главную роль в своем чуть ли не первом режиссерском фильме «Фокусник» изувеченного войной Зиновия Гердта. И сразу стало понятно что в наше искусство пришел мастер невероятного дарования. И редкой красоты человек.

Я возвращаюсь к фотографиям. Это был последний восьмидесятый день рождения Гердта. Он был смертельно болен и жить оставалось ровно два месяца. Он вышел к гостям прекрасно одетым, и с юмором отнесся к предложенному ему образу Дона Кихота – копье и железная тарелка на голове.(В нем правда было много от этого героя). А потом Татьяна Александровна взяла его под руку и он ушел.

А след остался. Светлый след Зямы Гердта.

Автор текста и фотографий — Юрий Рост

Читать далее

«Ты прекрасная, нежная женщина» — наполненное нежным трепетом стихотворение Эдуарда Асадова

«Ты прекрасная, нежная женщина» — наполненное нежным трепетом стихотворение Эдуарда Асадова

Эдуарда Асадова можно назвать одним из самых популярных поэтов двадцатого века. Лишенные пафоса и различных словесных нагромождений, строки его стихотворений полны размышлений о том, что волнует каждого из нас: любовь, верность и предательство, ложь и лицемерие. Его поэзия, искренняя и жизнеутверждающая, всегда находила отклик в сердцах людей, открывала читателю тайники их собственных душ, заставляя задуматься о главном.

Ты прекрасная, нежная женщина,

Но бываешь сильнее мужчин.

Тот, кому ты судьбой обещана,

На всю жизнь для тебя один.

Он найдет тебя, неповторимую,

Или, может, уже нашел.

На руках унесет любимую,

В мир, где будет вдвоем хорошо.

Ты сильна красотой и женственна

И лежит твой путь далеко.

Но я знаю, моя божественная,

Как бывает тебе нелегко.

Тают льдинки обид колючие

От улыбки и нежных слов.

Лишь бы не было в жизни случая,

Когда милый предать готов.

Назначеньем своим высокая,

Дочь, подруга, невеста, жена,

Невозможно постичь это многое,

Где разгадка порой не нужна.

А нужны глаз озера чистые

И твой добрый и светлый смех.

И смирюсь, покорюсь, не выстою

Перед тайной улыбок тех…

Эдуард Асадов

Фото на превью: картина Михаила и Инессы Гармаш «Мечты о море»

Читать далее

История одного выздоровления. Изумительный жизнеутверждающий рассказ

История одного выздоровления. Изумительный жизнеутверждающий рассказ

Старик Гендлин жил у самой станции, в полувросшем в землю маленьком домишке , притулившемся к давно не работавшей железнодорожной будке.

Казалось, что сама Малаховка начинается с Гендлина и его домика. Все местные старожилы его знали, с ним почтительно раскланивались и точно помнили, что когда они только появились в Малаховке, Гендлин уже был не молод и жил там давным-давно . 

Довоенные малаховские жители знали, что у Гендлина была большая семья: шестеро детей, жена Шева, двоюродная сестра Маня и близнецы племянники. Как все они размещались в разгороженной пополам хибарке, одному Богу известно, но жили же как-то и не жаловались. Война решила их квартирный вопрос, не добавляя жилплощади. Просто переселила всю молодую часть Гендлиных в мир иной через Пинское гетто, где оказалась Шева Гендлина со всеми детьми, вывезенными на свежий воздух на каникулы. Воздух в газовой камере вообще-то оказался не такой уж свежий, но Шеве и деткам очень быстро это стало неважно. И гендлинский домишко стал почти пустой и свободный. В своей половине бродил и бормотал молитвы Гендлин, а в соседской- сошедшая с ума Маня. Но она пока светло в основном бегала по малаховским улицам и звала детей, которым уже никогда не вернуться.

По профессии Гендлин был шорником, но в этом качестве его никто почти не знал, а всем он был известен как глава местной еврейской общины. Причем вроде и общины-то как таковой не было, просто в Малаховке жило полно еврейских семей, был полулегальный молельный дом и еврейское кладбище. 

И нужен был кто-то, кто помнил законы и правила, праздники и традиции и позволял местным евреям при всем своем атеизме, незнании языка и частых попытках ассимилироваться до неузнаваемости, все-таки не забывать кто они и откуда и не огорчать ушедших предков. Этим еврейским нунцием и был старик Гендлин. Казалось, что у него был ключ к третьему измерению и он знал тайный ход к давно исчезнувшим из реальной жизни раввинам, шохетам, мохелям и прочим носителям особого знания. У Гендлина можно было найти талмуд и тору, тфилин и талес, организовать микву и кадиш, достать через него мацу и кошерную курицу. Поэтому даже совершенно далекие от канонического иудаизма местные евреи относились к Гендлину подчеркнуто уважительно и внимательно, видя в нем начальную и завершающую ступень связи с высшей инстанцией.

Гендлин был очень немногословен, но это только придавало ему значительности, а в произносимые им невнятные междометия, вздохи и покашливания собеседники вкладывали особый сакральный смысл, а также то, что хотели бы от Гендлина услышать. Когда умер дедушкин брат, бабушка пошла со мной к Гендлину. «Здравствуйте, Рува! У нас беда, умер Мотя. Что Вы скажете?»- Гендлин поднял на бабушку детские глаза философа:» Дааа, Циля…Таки да горе…Но что…И как иначе….Или Вы знаете другой пример?! Таки надо… И уже случается…Но не так чтоб…Это будет да нелегко….Но! Зайдите ув четверг…» Я всю обратную дорогу пыталась разгадать головоломку: что же сказал Гендлин, а бабушка пришла довольная и сообщила маме: «Слава Богу, что здесь есть этот Рувим Гендлин! Он все устроил!» И правда — дядьку похоронили на хорошем месте и со всеми полагающимися формальностями.

И вдруг пронесся слух, что Гендлин заболел. Не просто прихворнул, а тяжело болен, можно сказать, совсем плох! Эта весть переполошила Малаховку! Что же делать?! Медицинские светила, проживавшие на малаховских дачах или в собственных домах, стройными рядами потянулись к гендлинской хибаре. Вести были неутешительные. Надежду не давали ни терапевт, ни кардиолог, ни хирург, ни даже забежавший из почтения гинеколог. Протезист Хайкин вышел от Гендлина, вытирая слезы, а окулист Кацнельсон сообщил, что сдал путевку в санаторий, поскольку надо быть рядом. Моя бабушка и ее две подруги по очереди варили из парной деревенской курицы еврейский пенициллин в виде бульона, делали бабку из мацы, куриные котлетки, форшмак и фиш, надеясь если не выходить, так хоть побаловать старика перед смертью. Даже безумная Маня притихла и в основном сидела в углу комнаты умирающего.

Некоторые приближенные к Гендлину больше других обсуждали вопросы, которых было не обойти: где Гендлин будет похоронен, надо ли делать не принятые у евреев поминки, из чего будет памятник и сумеет ли приехать в Малаховку знаменитый кантор, чтобы кадиш был прочитан на недосягаемой высоте. И выяснилось, что без Гендлина все эти вопросы не решаются! Старик, кряхтя, кое-как поднялся и для начала сползал на кладбище.

«Кто Вам сказал, шо я согласен лежать в этой сырости?! Это не годится! А тут шо за бугор?! Или свою маму вы положили бы на этот бугор?! А это кто придумал интересно? Я не гоем, мне не надо эти две березки в изголовье! Тем более, шо с них все время сыпятся семена и они засрут весь памятник! И не суйте мне в нос этот серый страшный гранит! От него отказалась даже вдова Гройсера, хотя ей никогда до мужа не было дела! Как вы считаете, я могу здесь валяться как шлепар на боку, под этим куском барахла между жуликом Фрумкиным и занудой Эфросманом?!

Следующим рейдом Гендлин обошел лучшие малаховские торговые точки и рынок. Торговля его не подвела! Старые проверенные кадры гарантировали парного карпа, отборных цыплят на гелзел, сладчаюшую каротель на цимес, дунайскую селедку и подпольно проносимый карбонад для сочувствующих православных. Лично моей бабушке был поручен Наполеон и штрудл. Когда кто-то заикнулся о том, что евреи не справляют поминки, он был остановлен и раздавлен презрительным гендлинским взглядом и исчерпывающим пояснением, что поминки — это одно, а памятный вечер — совершенно другое!

Совсем иначе встретил Гендлина магазин ритуальных принадлежностей. Мало того, что все религиозно окрашенные детали надо было доставать самому, так и обычного приличного гроба было не достать, не говоря уж о хорошем венке и живых цветах. «Рувим, я Вам клянусь, как родной маме! Не раньше следующего квартала. Сейчас вся приличная продукция выбрана до последнего крестика!,- бил в себя в грудь директор Ритуальных Услуг Грищенко. — «Рази ж я не понимаю?! Рази ж я Вас не уважаю?! Да у меня у самого жена армянка, я тонкости знаю ! Но нету, нету ничего, хоть режьте!»

Вечером мы с бабушкой пошли на станцию встретить маму из Москвы. На лавочке у покосившейся калитки своей халабуды сидел печальный, но еще живой Гендлин. « Циля, присядьте…ума не приложу, что делать! Хоть бросай все и живи двести лет! Вы же понимаете, что я не могу опозориться. Все имеет такой жалкий вид. Словно это умирает забытый всеми шлимазл! Чем так лечь, лучше совсем не лежать! Что Вы посоветуете?» — «Знаете, Рува, я бы не стала так уж торопиться?! Подождите хотя бы до следующего квартала, как Грищенко советует, а там видно будет. В конце концов то Вы не торопились, а то сразу вдруг собрались?! Когда такой сырой апрель, а впереди лето…»

На следующий день неожиданно потеплело и вышло солнце. Гендлин как ни в чем небывало стоял в очереди за творогом к молочнице Вере, расшаркивался со знакомыми и Малаховка вздохнула с облегчением : мир устоял на месте.

Автор — Татьяна Хохрина

Читать далее

Замечательный рассказ Григория Горина «Хорошее воспитание»

Замечательный рассказ Григория Горина «Хорошее воспитание»

«Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой…» Так Чехов сказал. В восьмом томе собрания сочинений. Удивительно мудрое замечание, между прочим. Я когда прочитал, так даже поразился: как мне это самому в голову не приходило? Считаем себя интеллигентными людьми, а не дай бог кто-нибудь прольёт за столом соус — так уж сразу шум, крики… А Чехов с этим борется. Он прямо говорит: хорошее воспитание не в том, чтоб, значит, самому не гадить, а совсем наоборот.

Я когда это прочитал, то сразу решил, что буду жить по Чехову. А тут как раз и случай подвернулся — день рождения жены. Пришли гости — родственники, сослуживцы. Сидим едим, интеллигентные разговоры ведём — про погоду, про дублёнку, про Евтушенко, про то, про сё… Хорошо сидим, мирно, соуса никто не проливает.

Но тут один из гостей, некто Куликов, за бутылкой потянулся и фужер с пивом на скатерть и опрокинул. Смутился, стал быстро пятно салфеткой вытирать.

Я сижу — ноль внимания. Просто абсолютно не реагирую. То есть сижу с таким видом, будто он ничего не проливал. Будто и не было этого.

Но тут я замечаю, что никто не замечает, что я не замечаю, как он скатерть залил. Мне как-то обидно стало. И я говорю:

— Хорошее воспитание, — говорю, — не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой…

Гость Куликов покраснел и говорит:

— Я никакого соуса не проливал!

Я говорю:

— При чём здесь соус? Дело не в соусе… Просто приятно, что здесь собрались хорошо воспитанные люди. Вот вы пиво пролили, а никто даже глазом не моргнул. И это очень радостно, тем более что скатерть новая, недавно куплена.

Гость Куликов почему-то ещё больше смутился, что-то стал бормотать и вдруг уронил тарелку на пол. Тарелка — вдребезги! Гость Куликов стал красный как рак. Все молчат. А я стараюсь не замечать этого нового конфуза, хотя про тарелку у Чехова ничего не сказано.

Я говорю:

— Не смущайтесь, пожалуйста! Какие пустяки! Никто ничего не видел. Бог с ней, с тарелкой! Она из сервиза! Антикварная. Саксонский фарфор!

Гость Куликов почему-то весь затрясся, бросился осколки подбирать — да от волнения скатерть зацепил. На пол посыпались бутылки, рюмки… Я губу закусил, но всем видом стараюсь показать, что ничего этого не замечаю. Я даже, наоборот, насвистывать что-то весёлое стал, чтобы показать всем, как мне это всё безразлично.

И тут, представляете, жена Куликова вскакивает и кричит мне:

— Что вы третируете моего мужа?

Я ей вежливо отвечаю:

— Никто вашего мужа не третирует! Наоборот, стараемся не замечать его хамства. Вот вы, например, своей вилкой в общий салат лезли, а я этого даже не заметил.

Тут она чего-то заплакала, а все гости стали почему-то возмущаться. Какой-то родственник жены вскочил, кричит:

— Уйдём отсюда! Над нами здесь издеваются!

Я говорю:

— Да кто же над вами издевается? Пришли, понимаешь, пол замызгали, пепел в тарелки сыплете, пьёте неумеренно… Я стараюсь не обращать внимания, а вы ещё что-то вякаете!

Тут гости вскочили, бросились в переднюю за пальто. Я им крикнул вдогонку:

— Ну и ладно! Валите отсюда! Попутного ветра!

Это, конечно, я уже грубо крикнул. Не надо бы этого! Мне бы им чего-нибудь из Чехова вдогонку послать, что-нибудь про соус или в этом роде, но как-то цитаты не подобрал.

Слава богу, бутылкой не запустил, сдержался…

Автор — Григорий Горин

Читать далее

И все-таки Земля круглая. «ЗЯМА И СУДЬБА» — чудесный рассказ. ПРОЧИТАЙТЕ!

И все-таки Земля круглая. «ЗЯМА И СУДЬБА» — чудесный рассказ. ПРОЧИТАЙТЕ!

Зяма был вором. Нет, извинений просим — Зяма был виртуозным Счипачем. По кличке Скрипач. Своими длинными тонкими пальцами он мог выделывать такие штуки, что настоящие скрипачи Большого театра падали в обморок и кусали локти от зависти.

Неуловимым взмахом руки он удлинял знойным дамам декольте, изымая оттуда и кошелёк и кулон одновременно. Причём все без исключения мадамы завороженно смотрели ему вслед.

Отточенным пятаком он так ловко подрезал сумочки, что они продолжали держать форму еще долгие минуты, позволяя яркому и самобытному таланту исчезнуть за поворотом.

Зяма родился в маленьком еврейском местечке, в семье настолько бедной и многодетной, что даже воздуха в покосившемся домишке на всех не хватало. Тем не менее, его выходили и выпестовали, а в возрасте семи лет он был отправлен в Одессу, к старшему отцовскому брату обучаться сапожному мастерству.

Мастерству он был обучен первостатейно. Но к сапогам его талант отношения не имел никакого. Смышленого и ловкого парнишку приметили достойные люди с Молдаванки. Они-то и устроили Зяме университеты.

Кроме длинных и нервенных пальцев, у Зямы имелся лихой вихрастый чуб смоляного колеру и длинные ресницы. Погибель для женского полу.

Но сердце его навсегда, ещё с детства было отдано Танечке Арзельмахер, жившей на Болгарской улице. Чёрные Танечкины косы и бездонные глаза со всей скорбью еврейского народа свели с ума молодого Скрипача. Навсегда.

Танечкин дом сожгли во время погрома. Старенького отца закололи вилами, маму и маленьких сестёр заколотили в подполе. Они задохнулись там, когда жгли их дом.

Таня выжила, она ходила на хутора к тетке помогать с детишками. Она обрезала косы и подалась на судостроительный завод. Сколачивать новый мир.

Таня обладала железною волей и низким хриплым басом. Она быстро делала революционную карьеру, а что до Зямы…

Сжав пролетарской рукою его фаберже, — не подумайте чего, — в фигуральном смысле, Таня потребовала завязать. Или я, или вольная жизнь Скрипача. Зяма выбрал Таню, тем более, что товарищей его с каждым годом становилось всё меньше, успехи новой пролетарской легавки всё ярче, а будущее без Тани — туманным и сирым. Зяма был мужчина смышленый.

Таня увезла его в Харьков, у них родился кудрявый и темноглазый Сёма — свет очей папы и мамы. Сема был, как и все одесские дети, даже родившиеся вне великого города, вундеркиндом. Он одинаково хорошо пилил скрипку, читал стихи и решал математику.

Родители в нем души не чаяли, сдували пылинки. Высокий и серьезный Сёма, и глазом не моргнув, соврал в военкомате, приписав себе лишний год, окончил лётную школу и полетел воевать с немцами.

Сделав сиротами обоих родителей. Его сбили над Сталинградом. Благодаря его геройскому стремлению летать, Зяма с Таней, как родители летчика, были вывезены в эвакуацию.

Останься они в Харькове — были бы закопаны стоя, в братской могиле в лесопарке. Туда вывезли всех их соседей и знакомых еврейского происхождения, с детьми, стариками и нехитрыми пожитками.

— Зяма, ты идёшь уже на рынок или нет? — кричала Таня из своей комнаты их огромной коммунальной квартиры.

Каждое утро Зяма отправлялся за молоком и городскими булками, а Таня низким басом, от которого сотрясались двери соседских жилищ, давала ему наставления.

— Не волнуйся, Танечка! Я всё помню… — Зяма называл жену «Танечка» и «девочка моя» всю жизнь, только так и никак иначе.

Они прожили очень долгие и несладкие годы, состарились, даже некогда достойные воротники их зажиточных пальто с каракулем съела вездесущая моль.

Но они по-прежнему очень трепетно любили друг друга. Зяма читал вслух своей Танечке газеты, а она по праздникам готовила ему фаршированную рыбу. Иногда случалось, что они вели свои диалоги, не проронив ни слова, отлично понимая друг друга, перебрасываясь взглядами и движениями бровей. По вечерам, нежно поддерживая друг друга под локоток, они ходили гулять в парк дышать свежим воздухом.

А однажды на рынке в ряду сочных молочниц и нарядных торговок домашней птицей кто-то нахально попытался залезть в Зямин карман.

За всю жизнь после женитьбы Зяма не взял чужого ни разу. Но стерпеть такую наглость его душа не могла никак. Он схватил обидчика за руку и остолбенел.

Из толпы покупателей на него смотрели Сёмочкины грустные глаза, а над ними жгучими черноморскими волнами колыхался чуб, невообразимо похожий на его собственный.

— Ты хто, шаромыжник?! И где тебя учили так работать?!

Малец, услыхав знакомые до боли ноты, заныл и стал рваться на волю. Зяма перехватил его покрепче и поволок домой.

Сирота оказался кочевником, давным давно свинтившим из детского дома, после войны их было пруд пруди. Вразумив, что ментам его сдавать сегодня не будут, малец лет двенадцати, не боле осмелел чуток и зажег любопытство в обоих глазах. Помыться, перекусить и поспать как человек, он был завсегда рад. С превеликим удовольствием.

Танечка было хлопнулась в обморок всеми своими килограммами, но, услыхав, что ребёнок голодный, решительно устремилась к холодильнику. Как броненосец «Потемкин» в атаку.

Ребёнок был чисто вымыт, накормлен и уложен отдыхать на старый кожаный диван. Старики уселись у окна. Дальше держали совет.

Что делать с сиротой и «пропадёт же на улице» было как раз понятно. Как добыть ему документы и оформить опеку было пока непонятно совершенно.

Бывшая революционерка и пламенная ленинка Танечка склонялась к школе-интернату. Бывший Скрипач-виртуоз Зяма считал, что у мальчика есть зачатки таланта, но с такими учителями он плохо кончит.

Ругались и спорили шёпотом, чтобы не разбудить деточку. Деточка давно не спал, держал оба уха востро и не мог поверить своему счастью. Даже самые свободолюбивые разбойники мечтают о настоящей семье, особенно, если таковой никогда не имели.

Его мать служила медсестрой в госпитале, Отца он не знал совершенно, от него остался лишь обрывок фотографии. Отец, как и у многих пацанов, героически погиб на войне. А мать сбил грузовик, когда она ночью возвращалась с работы.

Маленького Лёньку, а может его раньше звали и по-другому, он не помнил, сдали в приют. Единственное, что он имел от прежней жизни, был кусок старой фотографии. Именно этот кусок и вывалился из грязных его штанов, когда Татьяна Моисеевна решила их простирнуть.

Танечка таки хлопнулась в обморок, грузно осевши меж венским тонким стулом и огромным круглым обеденным столом на толстой львиной лапе.

Зяма и Лёнька, а заодно Михалыч из первой квартиры, с огромным трудом дотянули её до дивана.

Танечка, как рыба кит, выброшенная на берег, хватала ртом воздух, шумно втягивая его через хрипящее горло. Зяму трясло мелкой дробью, и невообразимые его пальцы отбивали барабанную дробь по выцветшим коленям.

Лёнька перепугался до потери пульса, боясь что это именно он, ведь по жизни же невезучий, принёс в дом к этим милым старикам беду.

На комоде лежала старенькая и оборванная фотография героя-летчика — их любимого Сёмочки…

© Алена Баскин

Читать далее